Главный конструктор этой системы связи Игорь Дунаев и его ближайшие сотрудники рискнули профинансировать издательство «Машиностроение», чтобы мои мемуары и размышления увидели свет. Мне кажется, что такое необычное в наше время поведение руководителей КОССа свидетельствует о том, что над отечественными проблемами «звездных войн» трудились не только талантливые узкие специалисты, но и люди, мыслящие широко, не теряющие надежд и оптимизма.
Глава 2. СПУТНИК СВЯЗИ «МОЛНИЯ-1»
2.1 КОСМИЧЕСКАЯ СВЯЗЬ — ПЕРВЫЕ ОПЫТЫ
Основная доля всех приоритетных достижений советской космонавтики периода 1961 — 1965 годов принадлежит кооперации технократических структур, объединившихся вокруг коллектива Королева. В числе триумфальных работ были пилотируемые полеты шести «Востоков» и двух «Восходов», секретные спутники фоторазведки «Зенит», серия пусков для отработки мягкой посадки на Луну, без малого два десятка запусков автоматических аппаратов к Венере и Марсу, четыре запуска спутников «Электрон» для исследования радиационных поясов Земли. На этот же период приходится начало разработки новых пилотируемых кораблей — прототипов будущих «Союзов», огромного носителя и кораблей для лунной экспедиции Н1-Л3. Одновременно с этой сложнейшей космической техникой продолжалось совершенствование боевой межконтинентальной ракеты Р-7А (8К74), трех — и четырехступенчатых носителей на ее базе, разработка боевых ракет Р-9 (8К75), ГР (8К713) и ракет на твердом топливе. Все программы были жестко уплотнены во времени постановлениями ЦК КПСС и Совета Министров, решениями ВПК, приказами министров и собственными графиками.
В этом до немыслимого предела сжатом по производственным и человеческим интеллектуальным возможностям плане работ казалось невозможным найти зазор для еще какой-либо новой космической программы. Поиски такого зазора напомнили мне подготовку к походам во времена увлечения горным туризмом. Рюкзаки набивались до отказа и были неподъемными. Тем не менее после окончательной упаковки обнаруживалось еще нечто забытое. Рюкзаки развязывали, уплотняли и втискивали забытую вещь.
Такой зазор нашелся и для работ по спутникам связи.
В 1961 году начались проектные проработки, а 23 апреля 1965 года состоялся третий по счету и первый успешный запуск первого советского спутника связи «Молния-1». Уже на следующий день был проведен первый в Советском Союзе сеанс связи через космос между Москвой и Владивостоком.
Это событие не сопровождалось обычной для тех лет пропагандистской шумихой. Оно редко упоминается и в юбилейной космической историографии. Истинное значение этого события по достоинству не было оценено современниками!
Ниже я более подробно описываю историю создания «Молнии-1». Разработанная без малого сорок лет назад, она прошла несколько модернизаций, но морально не устарела. Методы и стиль работы по «Молнии» весьма поучительны. Современные космические предприятия уже накопили такой опыт, что преемственность представляется непременным условием при новых разработках. Чем больше объем заимствованных идей, разработок, освоенных технологий, тем скорее авторы заслужат поощрения. Чем более новаторский характер носят новые предложения, сулящие грядущие перемены, тем большее сопротивление они вызывают, отпугивая консервативных руководителей непредсказуемостью результатов для них лично.
В ОКБ-1 начала шестидесятых годов формально тоже поощрялась деятельность под флагом «максимального использования задела». Но это были лозунги для успокоения высоких руководителей, которые приличия ради делали вид, что так оно и есть, хотя прекрасно понимали, что космические аппараты создаются в буквальном смысле «с чистого листа».
«Молния-1» является примером разработки, выполненной от начала до конца на «пустом месте».
Формально организация работ в королевском ОКБ-1 в это время соответствовала положениям, утвержденным в министерстве, а «подбор, расстановка и воспитание» кадров не противоречили директивным указаниям партии. По структурным схемам административного деления не предусматривались какие-либо бригады «по интересам». Тем не менее такие группы энергичных, инициативных молодых инженеров, сосредоточивших усилия на достижении общей цели, сплачивались, не считаясь с формальностями административного подчинения тому или иному заместителю Королева.
Своим рождением «Молния-1» обязана прежде всего неукротимой инициативе Королева. Это он «втиснул» ее в «набитый до отказа рюкзак».
Отбросив ложную скромность, скажу, что мой личный вклад, вклад моих товарищей в создание «Молнии-1» в творческом аспекте превосходит многое из того, что мы сделали для «Востоков» и «Восходов». Но кроме инициативы, пробивной силы Королева и творческого энтузиазма непосредственных исполнителей требовались немалые материальные затраты под совсем еще неясные перспективы.
Высшие руководители, от которых зависело быть или не быть «Молнии-1», уже имели все мыслимые правительственные награды. Коллективы промышленности тоже не могли пожаловаться на нехватку орденов и медалей. Принятие на вооружение каждой новой ракеты сопровождалось, как правило, и очередными наградами. Военные не видели для себя острой необходимости в специальном спутнике связи. Консервативный аппарат Министерства связи, абсолютный монополист в технике радиовещания и телевидения, тоже не чувствовал открывавшихся космонавтикой перспектив.
В Министерстве обороны заказы новых средств связи находились в ведении маршала войск связи Алексея Ивановича Леонова. Подчиненное ему управление поощряло работы по тропосферным радиоканалам, радиорелейным линиям, но в первую очередь ориентировалось на ЗАС и ВЧ — засекреченные проводные и кабельные линии кодированной многоканальной высокочастотной связи.
Поддержали идею спутниковой связи не военные связисты, а военные ракетчики, подчиненные Главнокомандующему РВСН Маршалу Советского Союза Николаю Ивановичу Крылову. Военные ракетчики остро нуждались в надежной связи между центральным штабом и ракетными дивизиями, в которые поступали на дежурство десятки новых ракет с ядерными зарядами. Подчиненная ракетному главнокомандованию в/ч 32103 — фактический хозяин командно-измерительного комплекса (КИК) — также активно поддерживала создание новых средств дальней связи.
В штабе РВСН в 1960 году было образовано Главное управление ракетного вооружения. Начальником 3-го управления ГУРВО был Керим Алиевич Керимов — наш соратник по Бляйхероде и Капустину Яру. Он оказал «Молнии-1» действенную поддержку в аппарате Министерства обороны.
Министр связи Николай Демьянович Псурцев, бывший до 1948 года заместителем начальника войск связи Советской Армии, первое время не проявлял особого интереса к идеям спутниковой связи. Но в системе Министерства связи нашлись несколько энтузиастов, с первых дней поддержавших наши предложения. Это помогало получать на проектах постановлений правительства необходимые визы министров. Когда дело дошло до пуска первой «Молнии-1», Псурцев все же перестроился и согласился занять рискованный по тем временам пост председателя Государственной комиссии по ее испытаниям. Это повысило престиж всей программы.
Такая вот была общая обстановка. Теперь вернемся к истории.
Идея использования искусственных спутников для систем сверхдальней радиосвязи и радиовещания возникла одновременно с появлением первых ИСЗ. Споры историков о том, кому принадлежит приоритет самой идеи использования ИСЗ для этих целей, мне представляются схоластикой. Гораздо интереснее история практической реализации этой идеи.
Без преувеличения можно считать, что ни одно из достижений космонавтики не имеет в современном постиндустриальном обществе такого экономического, политического и культурного значения, как системы спутниковой связи. По прогнозам футурологов, наша цивилизация вскоре превратится из «постиндустриальной» в «информационную». Каждый житель планеты получит неограниченные возможности общения с любым другим. Принцип аудио — и видеосвязи «каждый с каждым» будет реализован космическими системами ближайшего будущего. Непосредственное телевидение для любой программы, для любого жителя Земли в реальном масштабе времени — это проблема уже не техническая, а экономическая.